А.   А.   Навроцкий

УТЕС СТЕНЬКИ РАЗИНА

 

сть   на   Волге   утес,   диким   мохом   оброс

От   вершины   до   самого   края,

И   стоит   сотни   лет,   только   мохом   одет,

Ни   нужды,   ни   заботы   не   зная.

На   вершине   его   не   растет   ничего,

Там   лишь   ветер   свободный   гуляет,

Да   могучий   орел   свой   притон   там   завел

И   на   нем   свои   жертвы   терзает.

Из   людей   лишь   один   на   утесе   том   был,

Лишь   один   до   вершины   добрался,

И   утес   человека   того   не   забыл

И   с   тех   пор   его   именем   звался.

И   хотя   каждый   год   по   церквам   на   Руси

Человека   того   проклинают,

Но  приволжский  народ  о  нем песни поет

И   с   почетом   его   вспоминает.

Раз   ночною   порой,   возвращаясь   домой,

Он   один   на   утес   тот   взобрался.

И в полуночной мгле на высокой скале

Там   всю   ночь   до   зари   оставался.

Много   дум   в   голове   родилось   у   него,

Много   дум   он   в   ту ночь   передумал.

И под  говор  волны,   средь ночной  тишины,

Он   великое   дело   задумал.

И   задумчив,   угрюм   от   надуманных   дум,

Он   наутро   с      утеса   спустился

И   задумал   идти   по   другому   пути   —

И   идти   на   Москву   он   решился.

Но   свершить   не   успел   он   того,   что   хотел,

И   не   то   ему   пало   на   долю;

И   расправой   крутой   да   кровавой   рукой

Не   помог   он   народному   горю.

Не владыкою  он  был в  Москву привезен,

Не   почетным   пожаловал   гостем,

И не ратным вождем, на коне и с мечом,

Он   сложил   свои   буйные   кости.

И Степан будто знал — никому не сказал,

Никому   своих   дум не поведал;

Лишь утесу тому,  где  он был,  одному

Он  те   думы   хранить   заповедал.

И   поныне   стоит   тот   утес,   и   хранит

Он   заветные   думы   Степана

И лишь с Волгой одной вспоминает порой

Удалое   житье   атамана.

Но   зато,   если есть на Руси   хоть   один,

Кто  с корыстью житейской не знался,

Кто  неправдой не  жил,  бедняка не давил,

Кто   свободу, как   мать  дорогую,   любил

И   во   имя   ее   подвизался,—

Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет

И   к  нему   чутким   ухом  приляжет,

И утес-великан все, что думал Степан,

Все   тому   смельчаку   перескажет.